Анатолий Вассерман: Неудивительно, что выход из нынешней депрессии люди видят в обращении к советскому прошлому

Результаты исследования "Левада-центра" показали, что за минувший год уровень депрессии у россиян достиг максимума за все время проведения опросов. Кстати, последний схожий уровень депрессивности был зафиксирован в 2009 г., такой пик отмечался и в 1999 г. При этом в особо тяжкие моменты, как отмечает "Левада-центр", россияне указывают на чувство проигрыша от перестройки, от развала СССР и от либеральных реформ.

Россияне в эти периоды не верят, что Россия - европейская страна, но очень симпатизируют советской политической системе. За прошедший год снизилась поддержка западной модели демократии и текущей политической системы. Либеральная пропаганда, активно работающая в стране с середины 1980-х и по сей день, активно убеждает нас, что с развалом СССР и приходом рынка, свободы и демократии стало все намного лучше, чем было. Салют олигархов в честь спасителя Ельцина выражает восторг от резко подскочившего благосостояния россиян и стабильности жизни. Однако, итоги исследования "Левада-центра" говорят об обратном - в трудные времена для подавляющего числа россиян вспоминаются "почему-то" не ельцинские "лихие", а советский период.

Своим экспертным мнением о том, что хорошего вспоминают из советской эпохи россияне, и будет ли что хорошего вспомнить из новейшей истории, поделился политический консультант Анатолий Вассерман:

- Мне кажется, что данное сообщение "Левада-центра" внутренне противоречиво, поскольку симпатия к советской системе трудно совмещается с депрессией. Советское время было очень оптимистичным, и, соответственно, если действительно совпадают показатели, что растет и депрессия, и симпатия к советской системе - это только означает, что выход из депрессии люди видят в возвращении к советской системе.

Причем сама эта система далеко не однородна. В советское время вообще менялось очень многое и очень быстро. Скажем, те три десятилетия, которые мы привыкли называть сталинской эпохой, включают в себя, по крайней мере, четыре совершенно разных типа хозяйственного устройства. Причем, сам Иосиф Виссарионович Джугашвили был реально первым лицом советской системы лишь в половине из этих 30 лет.

Советская же эпоха в целом - и подавно чрезвычайно неоднородна и переменчива. Понятно, что те, кто сейчас надеются на ее возвращение, надеются не воспроизвести в точности какой-то из периодов советской эпохи, а воспользоваться ее опытом, согласуя этот опыт с нынешними обстоятельствами. И с моей точки зрения, такое желание разумно, поскольку сейчас в очередной раз сбываются прогнозы Маркса, Ульянова и того же Джугашвили, сделанные на основании громадного материала наблюдений за разными вариантами рыночного устройства мира.

В очередной раз доказано, что рынок сам по себе - система принципиально неустойчивая, и что рынок так или иначе всегда будет порождать спады и кризисы, а спады и кризисы будут, в свою очередь, порождать массовую депрессию. Поэтому если в более-менее благополучные времена еще можно добиться того, чтобы люди надеялись на лучшее в рамках чистого рынка без планового хозяйствования, то на спаде естественным образом возрождается интерес к советскому опыту. В полной мере к плановому хозяйствованию, вовсе без элементов рынка, можно будет перейти только к середине следующего десятилетия. Почему так - сказано во многих моих статьях, выходивших в разных изданиях, а в мае 2014 г. изданных в сборнике "Чем социализм лучше капитализма".

В советское время, на самом деле, так или иначе, сочетались элементы рыночного и планового хозяйствования. Более того, попытка Хрущева полностью отказаться от элементов рынка и перейти к чистому планированию породила очень серьезный хозяйственный кризис, в полной мере так и не преодоленный в советское время, потому что природа этого кризиса была тогда, к сожалению, неясна. Дело в том, что математические исследования, вскрывшие суть возникших тогда проблем, были доведены до конца лишь существенно позже. Но во всяком случае то, что для выхода из кризиса нам надо усилить роль планирования и вывести из экономического блока правительства всех, кто не умеет работать с планированием - это вполне очевидно. И даже если люди, опрошенные "Левада-центром", не могут это сформулировать, поскольку они, естественно, в большинстве своем с этими исследованиями незнакомы, то, по крайней мере, они это ощущают.



Неудивительно, что людям сложно вспомнить положительное о 90-х. В 90-е годы уровень жизни на всем постсоветском пространстве резко упал, хотя были, конечно, люди, чей личный уровень жизни тогда поднялся, но поднялся он тогда благодаря тому, что имущество, накопленное в советскую эпоху и в той или иной форме принадлежащее всем, было сосредоточено в руках сравнительно немногих. Вот этим немногим и было хорошо. Вот эти немногие так или иначе связаны с либеральной пропагандой, кое-кто из них даже оплачивает ее. Поэтому основная масса граждан вспоминает 90-е именно как "лихие", как время беспредела и кошмара, и естественно считает, что выход из проблем, начатых тогда в советской эпохе - как говорят, выход их тупика - там же, где и вход.

К сожалению, мы не сможем создать лучшее будущее, не опираясь на лучшее из прошлого. Чем дальше мы отходим от советской эпохи и от горбачевских и ельцинских времен, тем яснее становится, что большая часть испытанного нами в советскую эпоху - это указания "как надо действовать". А большая часть того, что испытано при Горбачеве и Ельцине - это указание "как не надо делать". Соответственно, в исторической перспективе это становится все очевидней, и я думаю, что следующие опросы "Левада-центра" покажут еще большее стремление людей использовать опыт советской эпохи в качестве руководства к действию.